Лето 1978 года. Я стою на крутом берегу губы Кислой и знакомлюсь с местом, где предстоит работать. Внизу открывается необычная картина: голубая лента морской «реки», которая два раза в сутки меняет направление течения, перерезана строением — две дамбы и здание станции преграждают потоку путь. Это и есть цель поездки — приливная электростанция (ПЭС).

В поездку, о которой пойдет речь, меня пригласил знакомый аквалангист, набиралась команда для подводных исследований далекой и мало кому известной приливной электростанции. Ехать предстояло на северное побережье Кольского полуострова, туда, где со стороны Баренцева моря вдается в сушу залив — Ура губа. Сама станция была построена в одном из ответвлений основного залива — Кислой губе, которая представляет собой протоку, впадающую в морское озеро.

Сама станция невелика: всего 40 метров в длину, но значительна цель, с которой она задумана и построена. Вдумайтесь: далеко за Полярным кругом, среди скал, тундровых болот, озер и заливов, там, где нет ни путей, ни дорог, люди обуздали прилив! Здесь четыре месяца в году не восходит солнце, но и в полярную ночь издали видна оранжевая стрела подъемного крана, подсвеченная «собственным» электричеством. Этот свет — своеобразный маячок-сигнал к дальнейшим шагам человека навстречу Природе, к умению ладить с ее силами, к умению взять от нее частичку энергии, не нарушив природных взаимосвязей и экологии среды. И не было вокруг ни дымящих труб, ни отвалов золы, ни мазутных пятен. Не было здесь и зловещего знака атома.

Обуздание прилива
Что такое прилив? Силы природы каждые 12 часов и 25 минут накатывают волну на берега океанов. Высота ее различна в разных географических точках: ближе к полюсам она выше, а к экватору — ниже. Есть на планете прилив высотой в 16 метров, а есть места, где его и не заметишь. Течения, ветры и гравитация увеличивают или снижают высоту волны. Люди давно догадывались, что на высоту и частоту приливов влияет Луна. Впервые в 1687 году Исаак Ньютон в своих «Началах» научно объяснил зависимость приливов от циклов лунного месяца. В дальнейшем многие ученые развивали эту теорию, связав приливы с взаимными положениями Земли, Луны и Солнца. Окончательно и практически учение развил лорд Кельвин: он рассчитал высоту приливов в различных точках Земли, на побережьях морей и океанов в любое время суток, месяца и года.

Подчинить силу приливов люди пытались давно. Приливные мельницы появились на берегах Франции в Бретани в XI веке, а на побережье Белого моря — в XII веке.

Первая в мире ПЭС была запущена в 1966 году в той же Франции, в устье реки Ранс. Эту станцию строили по образу и подобию речных ГЭС, однако ее эксплуатация оказалась нерентабельной, и ее закрыли.

Кислогубская ПЭС строилась с учетом опыта французской, но метод строительства — наплавной, был применен в морской практике впервые. Здание станции — бетонную коробку — построили в прибрежном котловане Кольского залива вблизи Мурманска. В процессе строительства в него вмонтировали все оборудование и коммуникации, готовое сооружение поставили на понтоны, котлован заполнили водой из пролива, после чего станцию отбуксировали в губу Кислую. В протоке к этому времени возвели подводное основание станции, на которое и опустили уже готовый блок. Осталось только насыпать дамбу и перекрыть протоку. Пробный пуск Кислогубской ПЭС состоялся в 1968 году.

Обследование
Главный инженер проекта, руководитель строительства и ревностный куратор ее эксплуатации — Лев Борисович Бернштейн, приглашая нас на Кислогубскую ПЭС и давая задание, подчеркивал: станция уникальная, к тому же впервые будет обследована водолазами в автономном снаряжении, методики проведения работ нет, поэтому надлежит быть особо внимательными при обследовании внешнего состояния подводных объектов. Нам доверяли и надеялись, ведь были скептики, которые заявляли, что бетон водоводов-тоннелей, по которым поток стремится к лопастям турбин, уже разрушен морской водой, а морские обрастания на металле машин мешают им нормально работать.

Идем на первое погружение. Перед нами подводная часть дамбы: водоросли, подвижная и оседлая живность. Проплывают яркие с фиолетовым отливом купола медузы-цианеи, мальки рыб. Вот на ламинарии сидит краб-паук. Откос дамбы внешне ничем ни отличается от материковых стен берега, разве что растительность не столь густа и могуча. Это я решаю отметить, фотографируя увиденное. Подводная часть дамбы — это 2/3 всего блока: ПЭС как айсберг показывает над водой только макушку. Вот и левый берег водовода — на нем водоросли, моллюски, бетон задрапирован морским населением и на первый взгляд вполне надежен. Фотографирую общий вид объекта, но этого мало — надо снять поверхность очищенного бетона. Ищу напарника, а его и след простыл, ловит краба, хотя я по инструкции ведущий, а он — ведомый. Ему здесь все в новинку, на Черном море такого изобилия обитателей различных форм и расцветок не встретишь. Обмен жестами, мычание в загубник и, кажется, порядок восстановлен. Далее выполняем намеченную работу и согласовываем заплыв в водовод — рукотворную пещеру.

Перед погружениями мы знакомились с чертежами тоннелей и машин, расположенных там. Но под водой и во тьме тоннеля все видится иначе. Лучи фонарей освещают редкую растительность на бетонных стенах водовода, вырывают из тьмы длинные лопатки веерного затвора и лопасти турбины.

Течение в трубе остановлено — опущен выходной затвор (стальные ворота 8 на 8 метров). Замерли лопасти турбины, и тишину этого подводного грота нарушает лишь бульканье воздушных струй из автоматов аквалангов. Фотографируем все вокруг: на лопастях турбины поселений рачков-балянусов не много, а вот на лопатках веерного затвора, который регулирует направление и скорость воды, идущей к турбине, множество скорлупок с жильцами. Затвор часто бывает закрыт, и в стоячей воде личинки рачков заселяют поверхность лопаток. Фотографируем колонии агрессоров и места, с которых мы их счистили. Видно, что бетон цел, но поселения морских жителей необходимо систематически счищать. Этих вездесущих прилипал не останавливали даже специально разработанные ядосодержащие и отпугивающие краски.

Ремонт
Закончив работы в морской части строения, мы перешли к бассейновой. Здесь предстояло выполнить аналогичную работу и определить, необходим ли ремонт отсыпки основания. С обеих сторон блока сотрудники института «Гидропроект» вели систематические замеры основания блока. Обычно профиль дна определялся щупом с лодки, что позволяло получить только приблизительные результаты. Однако и эти данные показывали, что профиль изменился: намечался размыв основания блока.

Наши погружения с визуальными наблюдениями и фотосъемкой показали, что серьезных повреждений отсыпки под блоком нет. Поток вымыл лишь часть мелкой щебенки, насыпанной между глыбами гранита, из которых и сооружена подушка. Требовалось восполнить разрушения, засыпав их щебнем. Для этой работы были приглашены «тяжелые» водолазы, которых ждали несколько месяцев, но так и не дождались. Тогда предложили выполнить эту работу нам.

Нужно было заполнить щели между гранитными глыбами таким материалом, чтобы его не вымывало из зазоров. Мы поступили так: отыскивали на откосах дамб плоские осколки глыб, подходящие по размерам, крепили их веревкой к крюку портального крана ПЭС и следили, чтобы крановщик точно подавал груз в обозначенное поплавком место. После этого аквалангисты шли в воду и закрепляли осколок в зазоре между глыб.

Эта экспедиция тогда доказала, что мы, легководолазы, вполне равноправно встаем в общие ряды водолазов-профессионалов.

Жизнь на Севере
Это путешествие на Кольский полуостров обернулось для меня неожиданной стороной: Лев Борисович Бернштейн предложил мне стать начальником ПЭС. Предложение было заманчивым, и мы всей семьей очутились на крайнем Севере, испытав все прелести Заполярья.

Не скрою, что кроме интересной и трудной работы, кроме однообразных полярной ночи и полярного дня, выдавались и радостные моменты. Прежде всего — общение с природой: удавалось погружаться с аквалангом, ходить по грибы или на рыбалку. Радость приносили и посещавшие нас друзья, приезжавшие и порыбачить, и с аквалангом в суровом море понырять.

Но и «служебные» заныривания в акватории ПЭС приносили удовлетворение. Приходилось ремонтировать арматуру на трубопроводах, смонтированных ниже уровня моря, или очищать нижние основания щитовых затворов, которые не вставали на место. Мои фотографии помогли определиться в процессе изменения экологической ситуации в Кислогубском заливе. Сопоставляя цветные изображения на слайдах, специалисты пришли к выводу: одни и те же растения и животные в заливе-озере и в морской части акватории ПЭС выглядят неодинаково, значит, экосистема залива изменяется. Исследования показали, что залив опресняется, морской воды стало поступать меньше и уровень поддерживается за счет талых вод и смежных озер. Но опреснение происходило не по всей толще воды, а только на поверхности. Морское озеро и раньше было опресненным (отсюда и его название — Кислая губа). Но как будут вести себя морские обитатели, для личинок которых, обитающих в верхних слоях, необходим определенный солевой состав?

Приливные станции — прошлое и будущее
Эта маленькая приливная станция породила большие надежды, связанные с использованием природной энергии. Кроме того, опыт, накопленный в процессе ее строительства и эксплуатации, используется при создании других проектов. Например, защитная дамба на Неве, перед Санкт-Петербургом вынесенная навстречу нагонным водам с Балтийского моря, хотя и медленно, но строится наплавным методом.

Мы изучали различные способы передачи получаемой энергии. Рассматривалась возможность накопления электроэнергии в аккумуляторах, из которых ее можно будет выдавать во время пиков максимального потребления. Интересным мне показался метод, предложенный одним из гостей на ПЭС, моим однокашником по институту профессором А. М. Архаровым. Он приехал погостить и порыбачить, но как творческая личность включился в обсуждение проблем прилива. Он высказал идею, близкую ему по профессии (он заведует кафедрой криогеники в МГТУ им. Баумана): вырабатываемую электроэнергию можно пустить в процесс гидролиза, то если разлагать с ее помощью воду (благо ее вокруг много) на водород и кислород. Далее сжиженный водород накапливать и по морю доставлять потребителю. Кислород можно отдать атмосфере и медицине. Идея и в самом деле заманчивая: высоковольтные линии ЛЭП в этом районе строить трудно и дорого, а так тепловые электростанции и промышленные предприятия на побережье получали ли бы чистое топливо — водород, который, сгорев в кислороде воздуха, опять станет водой. Тогда мы обсудили это предложение и в суете повседневной подзабыли его. Но идеи не исчезают без следа — сейчас уже бегают по дорогам японские машины с водородными двигателями.

Со временем энергия приливов будет использоваться в полной мере, люди научатся строить мощные приливные станции, о которых мечтал Лев Борисович Бернштейн. Под его руководством было создано несколько проектов приливных на нашем Севере. Один из них — Пенжинская приливная станция, которая могла бы обеспечивать энергией весь Магаданский край... К сожалению, нет уже среди нас Льва Борисовича, да и жизнь течет по извилистым руслам. Но надежда живет.